И надо иметь в виду, что… Почти всё то время, пока на средиземноморском острове глава римского мира, применяя орудия познания и дознания, допытывался до новой истины, потеряв старую, и стремился преодолеть раскол, который он обнаруживал в себе и повсеместно, на другом конце империи бродил, окруженный учениками, некий проповедник.
Практически одновременно прозвучало два переживших время духовно-культурных ответа на переходное кризисное состояние мира, в котором умерла старая элита и на горизонте начали сгущаться темные века: культ Августа и христианство.
В обоих случаях это был культ, созданный сыном во славу отца. Ибо не подлежит сомнению, что в качестве первого преемника («первого халифа», «первого апостола») именно Тиберий стал фактическим основателем сакрального почитания имени-титула власти, претендовавшего служить источником легитимности на столетия вперёд.
Когда через триста с лишним лет воинственный персидский царь захотел принизить в сравнении со своей особой статус Констанция, сына Константина, к тому моменту уже единовластного правителя Римской империи, он использовал в письме к нему обращение «Цезарь». «Я, царь царей, Сапор, сопричастник звезд, брат Солнца и Луны, шлю Констанцию Цезарю, моему брату, привет», писал он ему, в передаче Аммиана Марцеллина. На что получил недвусмысленный ответ: «Я, победитель на суше и на море, Констанций, вечный Август, шлю привет моему брату царю Сапору». Смысл высшего императорского титула «Август» был понятен даже шахиншаху. Понятен ли он нам?
Два западных культа отца ещё долго полифонически выясняли отношения друг с другом, иногда почти сливаясь, а иногда возвращаясь к жесткому конфликту.
Образ «Августа» намечал культурную программу, призванную реализовать право-левый синтез, преодолевающий крайности цезаризма. Ставилась цель укрепить левый вождистский режим правым ценностным наполнением, заново соединить под одними знаменами все слои распавшегося общества. Что-то подобное, видимо, почти обязательно случается в истории революций. Не аналогичную ли трансформацию робко намечал Сталин в СССР с конца 30-х гг.? Не пытается ли и Путин, политтехнологически поднявшийся на популистской волне отрицания 90-х, найти более долгосрочные и стабильные основания власти? Хотя бы иногда, проблесками, но пытается. Пытается пытаться, по крайней мере.
Кстати, попутно можно оценить, как менялись изображения Августа в зависимости от места и времени. Первое фото – не моё – сделано с классической статуи императора, стоявшей на вилле его жены Ливии в Прима-Порта (сейчас статуя в Ватикане), и я бы явно не смог так её снять, поэтому пользуюсь музейным файлом. Ниже – «народный» Август в облике Юпитера из погребенного извержением Везувия городка Геркуланум. Эта фигура находится сейчас в Национальном археологическом музее в Неаполе. Интересная эволюция от портретного сходства до слияния с богом.
Journal information