Прилепин рассказывает о своей последней поездке во Францию:

«За три дня ко мне подошли человек пятьдесят коренных французов и каждый на свой лад говорил: мы с надеждой смотрим на вашу страну, ваша Россия - великая и святая, очень хорошо, что вы приезжаете и говорите всю правду, потому что наши СМИ врут нам на каждом шагу».

Ну да. А я вот думаю даже не об удивительной параллели: снова, как в 50-е – 80-е мы пытаемся разыграть Запад в нашей коронной игре в деинституциализацию – в обращении напрямую к «массам» мимо «элиты», надеемся вовлечь Европу в цезаристскую схему «устранения посредников»; причем на этот раз, демонстрируя «личный пример», впариваем собственную слабость как «ноу хау».

Интересно другое – понять, как соотносится «великая страна» с внутриполитическими решениями, принятыми ею в осознании своего величия. «Великая страна» не нуждается в том, чтобы отрекаться от власти в пользу конкретного физического лица, предоставляя ему единолично и неподотчетно принимать решения, как это имеет место в современной России. Или-или.

Величию страны соответствует строй аристократической республики. Коронованный сословный иерархический старый порядок – такое же легитимное решение. Нелегитимная, неофициальная и необъявленная ультрапрезидентская монархия (тирания, выражаясь на старый греческий лад) – признак не великой, а слабой страны, которая нуждается в экстренной шоковой компенсации своей слабости откуда-то извне, отдавшись бревном в руки реанимационной бригады.

Думаю, что, предлагая Прилепину вспомнить о величии его страны, насаженной той самой бригадой на трубку аппарата ИВЛ, французы указывали ему куда-то в направлении образа Брута. Типа, «СМИ нам врут, что Россия – страна идиотов, которых можно пасти, как стадо баранов, а вот вы – совсем не баран! Ну так… вспомните о величии». А он всё про либералов, да про либералов. И ещё киевскую власть бесстрашно клеймит.