«Мы перестали оценивать нашу политическую сцену вообще — даже идеологизированно, даже неправильно. России вообще нет, где она? По телевизору можно увидеть только Украину и фашизм, больше ничего. Россия — регион Новороссии, видимо, незначительный. Нет российской внутренней политики, ее не стало. Cоответственно, как ее теперь обсуждать? В терминах «хунта», «фашисты» и «каратели»? Мне кажется, что это сейчас довольно трудно — нас с вами описать как карателей. Но, как говорится, через два рукопожатия и это будет сделано. Потому что аудитория не знает сейчас ничего реального, кроме врагов. Телевизионные программы давно пробурили плинтус и далее все упрощают. Это удивительный эксперимент над страной, где некогда были избы-читальни. На этом уровне не только современные технологии, гражданские и военные, развивать нельзя, на этом уровне скоро нельзя будет и хлеб завезти в булочные. А из этого состояния рвануть нельзя. Рывком воли ты из своей темноты не вырвешься».
Перебрали
«Мы перестали оценивать нашу политическую сцену вообще — даже идеологизированно, даже неправильно. России вообще нет, где она? По телевизору можно увидеть только Украину и фашизм, больше ничего. Россия — регион Новороссии, видимо, незначительный. Нет российской внутренней политики, ее не стало. Cоответственно, как ее теперь обсуждать? В терминах «хунта», «фашисты» и «каратели»? Мне кажется, что это сейчас довольно трудно — нас с вами описать как карателей. Но, как говорится, через два рукопожатия и это будет сделано. Потому что аудитория не знает сейчас ничего реального, кроме врагов. Телевизионные программы давно пробурили плинтус и далее все упрощают. Это удивительный эксперимент над страной, где некогда были избы-читальни. На этом уровне не только современные технологии, гражданские и военные, развивать нельзя, на этом уровне скоро нельзя будет и хлеб завезти в булочные. А из этого состояния рвануть нельзя. Рывком воли ты из своей темноты не вырвешься».
Journal information