Межуев определяет левую политическую методологию Суркова: тот

«пытался поднять «наверх» людей, которых еще вчера никто не знал, и поставить их над всеми существующими иерархиями. Этот сурковский стиль очень раздражал отдельных функционеров. Нынешнее руководство администрации все-таки очень элитно: оно договаривается с элитами, с грандами. А Сурков нарушал эти элитные правила. Начиная с 2003 года, Сурков поднимает молодежные течения, противопоставляя их существующим политическим иерархиям».

Автор описания, прежде благожелательно глядящий влево, говорит это, однако, отстраненно-холодно, без особой симпатии. И, кажется, причина не только в «личной обиде» – Межуеву-то на что обижаться? Классовая обида также не просматривается. Скорее тут намечается «смена вех».

Подумаешь, эка невидаль: выдвинутые оказались задвинутыми обратно. И что? Будем считать в итоге, что Сурков им ничего не сделал. Но это не повод для претензий. Он в общем-то и не обязан. А вот декомпрессионная болезнь перепадов высоты, от которой у за шкирку приподнятых левеет в мозгах, – это да, повод для системного разочарования в сурковско-павловской педагогической технике.

Многовато питомцев вступило на путь нелояльности, сетует Межуев. И дело не в «обиде», а в отлаженном производстве контрафактной продукции, которое рано или поздно надо было остановить. Здравый политический смысл требует свернуть тепличное хозяйство, организованное для произрастания «подрывных элементов» под крылышком власти во имя её «поддержки и укрепления». Это ведь не «случайно» учинилось: думали, что хочется как лучше, а оказалось – нет, возжелали приключений, их и обрели. Теперь ошибки осознаны, полигон для упражнения в левацких наклонностях с одобрения Межуева прикрыт. Жаждущих продолжения перформанса не видно.

Вот и метла г-на Чеснакова метет ныне по новому. «Если партия в целом не будет принимать ключевые решения, касающиеся внутренней жизни страны, а будет только голосовать, подняв руки вверх, то ничего для этой партии не изменится. А у меня, откровенно говоря, есть сомнения, что «Единая Россия» будет участвовать в принятии важных политических решений» – говорит он, предваряя надвигающийся съезд «ЕР». Удивительно здравая мысль, публичному выражению каковой цены бы не было во время членства комментатора в высших партийных органах. А кто-нибудь, кстати, помнит, что именно было предпринято Сурковым на пике его влияния, чтобы делегировать партии – не Грызлову/Володину персонально – указанную возможность? Если не ошибаюсь, курс твердо держался в обратном направлении. Ну вот, Чеснаков, таким образом, тоже отрекается от «наследия».