Не прошло и дня с момента предыдущего текста, и «упавший на голову кирпич», о возможных метаморфозах коего там шла речь, принял другую форму, меняясь в направлении, которое как раз и рассматривалось. Событие подарило нам множество чудесных впечатлений. Каскад световых явлений над Евразией, стартовавший с купола св. Петра, продолжился (согласно анонсу заголовка), высветив в центре России пустоту – и она заговорила (1, 2).

Но как! Под впечатлением внезапно вспыхнувшего света послышался сдавленный утробный звук. Давайте отдадим себе отчет в том, что так говорить может только мерзость запустения старой пост-христианской цивилизации. Это её лексика, её стиль. Говорящие чресла в социальной системе, где ничего, кроме них, уже не осталось, ибо всё загнано туда и в окрестности. Самый христианский народ, ругаясь при виде того, что когда-то заставляло неметь в священном трепете, продолжает выворачивать наружу скверну, накопленную за тысячу лет существования Святой Руси. Рефлекторно выходит обратно всё опущенное и отвергнутое, оттеснённое в темноту, обезображенное клеймом отрицания греховности и проклятия: извержение расплавленных пород как суть национального исторического и антиисторического дискурса, начиная с позапрошлого века. Власть, собственность, продолжение рода восстанавливаются в правах (идентичных бесправию) с чёрного хода и со знаком минус. Как восставшие мертвецы общества «Мемориал» 1991 г., вернувшиеся всё поправить.

Но уж если возвращаться – так возвращаться: возвращение против возвращения как его продолжающееся самоупразднение. Ради такого совсем не грех совершить дальнее путешествие в пространстве и времени. И вот мы снова среди «легионеров Диоклетиана, которые молятся перед боем Распятому» – чтобы дружески приветствовать их и упразднить.

Отважный экспериментатор, посвятивший империю духам нижнего социального мира, и уснувший далеко от волчицы – чтобы как-то раз проснуться в Каноссе – уже давно вернулся на Капитолий.